Это была подстава

В ту субботу жена ушла из дому по магазинам, а я, оставшись один, решил дописать давно обещанную журналу статью. Итак, сижу, работаю. За окном солнышко, пишется легко, и тут звонок в дверь. С неохотой отрываюсь от клавиатуры, и иду открывать.

За дверью Леночка – дочка соседки. Не смотря на свои тринадцать лет, достаточно сформировавшаяся девушка, да и умненькая в придачу.

Ее мать и моя жена живут в этом доме на одной площадке с самого своего рождения, учились в одном классе. В общем, можно сказать подруги. Правда жена всегда с неодобрением отзывается образе жизни Светки, по молодости неудачно вышедшей замуж, а теперь, каждую неделю приводящую в дом нового мужика. Ну да это ее дела, я в это не вмешиваюсь.

Итак, Леночка. Смотрит на меня квадратными глазами:

- Дядя Петя, - голос ее дрожит от волнения, - у мамки вчера трое были.

- Ну и что? – это ее дела – она человек взрослый, - я стараюсь говорить спокойно. Следует отметить, что у нас иногда возникали такие разговоры. До педофилии дело не доходило, но я, по мере возможности, пытался спокойно объяснить девочке то, чему она с девяти лет периодически становилась свидетелем.

- Да ну вас! – Леночка оттолкнула меня и проскочила в комнату. Усевшись к моему рабочему столу, и, мельком глянув на экран монитора, она опять повернулась ко мне.

- Они хотят вашу жену, тетю Таню, трахнуть!

- Кто они? С чего ты взяла? – настала моя очередь ошарашено посмотреть на Леночку.

- Ну, в общем, они вчера выпили немножко, а потом отправили меня спать. Я ушла, а дверь в комнату до конца не закрыла.

Такие истории мне приходилось выслушивать от Леночки уже не раз, и я знал, что насмотрелась она всякого…

- И ты как всегда подсматривала? – я попытался придать своему голосу осуждающий тон.

- Ой, ну да! Да. Но я ведь не об ЭТОМ! – с возмущением произнесла она, - когда у мамки совсем сил не осталось, она попросила их, дать ей передохнуть. Так вот, сидят они голые вокруг нее, а она вдруг и говорит им:

- А хотите, говорит, мужнюю жену трахнуть? У которой кроме своего мужика никого другого в жизни не было, да и того она до сих пор стесняется. Он ее, наверное, говорит, никогда и голой - то не видел.

Леночка вдруг остановилась и с любопытством посмотрела на меня:

- Это правда, дядя Петь?

- Ну-у, - протянул я, пытаясь скрыть смущение, вспомнив, что жена каждый раз тушит свет, прежде чем переодеться в ночнушку.

- Ясно, - вынесла свой вердикт Леночка.

- Ну вот, - продолжила она, дяденьки засмеялись и говорят, а как это сделать? Ну, мамка им про тетю Таню и рассказала. Приглашу, говорит ее с мужем на вечеринку, а как муж ее вырубится, а он слаб на это дело, вы, что хотите с ней делайте. Один из дяденек, говорит, что она, то есть тетя Таня на них в милицию подаст. А мамка говорит, что вы так сделайте, чтобы ей не то что милиции, а мужу родному, о том, что она, или, что с ней делали стыдно рассказывать было!

- А как же мы так сделаем? – спросил один их дяденек.

- А вы ее голышом отделайте, да как меня сегодня! Она, говорит, мало того, что голой быть стесняется, так еще кроме миссионерской позы ничего в жизни не пробовала!

Леночка опять посмотрела на меня:

- А что такое миссионерская поза, - дядя Петя?

- Ну, это я тебе потом объясню, - все больше интересуясь ее рассказом, ответил я, - а потом – то, что было?

- Ну, потом они согласились, а мамка им сосать стала, а когда у них поднялись…

- Дальше не рассказывай, - прервал я ее, - опять всю ночь не спала?

- Да, поэтому только сейчас к вам прибежала. Что вы теперь делать то будете?

- Не знаю, - я действительно не знал. Все было так правдоподобно, и так похоже на Светку. Кроме того, я давно мечтал о том, чтобы мою Татьяну трахнули, как следует, чтобы снять ее внутренние зажимы. Чтобы она, наконец – то, научилась ценить меня как мужика. А тут такой случай…

-В общем, - я поднял Леночку со стула, - спасибо тебе, что предупредила. Ты иди пока к себе, а я подумаю.

- Так вы что, хотите, чтобы они тетю Таню как мою мамку вчера трахнули? Они ведь ее совсем не жалели, со всех сторон делали, она потом даже встать не могла? – она внимательно вгляделась в меня.

- Не знаю, Леночка, - я пристально посмотрел ей в глаза, - честное слово не знаю! Я подумаю.

Как я говорил, Леночка была умненькой девочкой, внимательно посмотрев в мои глаза, она поняла, о чем я думаю, и, задумавшись на миг, вдруг, как то по взрослому сказала:

- А может так и надо…

Эти ее слова окончательно решили все. Я понял, что действительно, так и надо, другое дело, как это осуществить?…

- Ладно, - я подтолкнул ее к двери, - ты иди, думай, а я тоже буду думать, а вечером приходи, поговорим. И я закрыл за ней дверь…

Вечером звонок. Дверь открыла Татьяна, и Леночка, бросив на ходу, - я дяде Пете,- прошмыгнула ко мне в кабинет. Это было не в первый раз, и Татьяна, привычно буркнув, - опять секреты, - ушла на кухню. Своих детей у нас не было, и она относилась к Леночке как дочке, иногда подкармливая чем - нибудь вкусным, а в основном жалея, особенно после того, как я рассказал ей кое, что из того, что девочке приходится иногда видеть…

- И как Светка так может? Девочка ведь большая совсем, все понимает, а она мужиков водит?.. – отреагировала она на мой рассказ, в котором я, щадя ее щепетильность, упустил все пикантные детали, ограничившись только информацией, что к Светке часто ходят. Естественно, не рассказав ей о том, что Леночка делится со мной, подробностями того, как однажды увидев, что эти мужики делают с ее матерью, стала постоянно подсматривать, за тем, что потом происходит.

Вообще, разговоры о сексе были табу в нашей семье. И как это ни странно звучит, но обсудить взаимоотношения мужчины и женщины, я мог только с этой девочкой. Представляю себе тот ужас, в который пришла бы она, послушав наши разговоры в полумраке моего кабинета и, узнав, какие книжки читает девушка, уютно устроившись в моем кресле, пока я пишу очередную статью. Она была совершенно уверенна, что Леночка прибегает к нам только для того, чтобы не видеть пьяную мать…

Итак, мы остались одни. Плотно закрыв дверь, Леночка привычно юркнула в кресло и, наконец, удобно устроившись в нем, внимательно посмотрела на меня:

- Ну, так ты подумал? - спросила она.

- О чем? – делая вид, что не понимаю ее, спросил я.

- Ну… - замялась она на миг, не зная как выразить свою мысль, - Ну, о тете Тане.

- Что о тете Тане? – меня возбуждал этот разговор полунамеками, мне хотелось, чтобы Леночка сама произнесла то, на что я уже решился.

- Ты, правда, хочешь, чтобы ее трахнули те трое? Я целый день думала – наверное, тебе не этого хочется, а просто хочется посмотреть на нее голую?

- Почему ты так думаешь? – деланно удивился я.

- Ну, мамка ведь говорила, что ты никогда ее голой не видел.

- Ну почему никогда. Иногда видел, - замолчав, я стал вспоминать, а видел ли? И вспомнил, как однажды мыл ей спину в ванной, но она так и не повернулась ко мне лицом…

-Тогда зачем? – передернула она плечами, - чтобы посмотреть как ее трахнут? Так там ничего интересного – суют и суют, только в разных позах. Нет, я думаю, тебе все-таки хочется увидеть ее голой.

Как мог я объяснить маленькой девочке, что смысл секса как раз в трахании, а не в том, что люди при этом, как правило, голые?

- Ладно, - согласился я с ней, - только как мы это сделаем? - Я нарочно употребил местоимение «мы», так как понял, что без помощи Леночки мне обойтись, а во вторых я понял, что ей хочется поучаствовать в таком таинственном и важном для меня деле - помочь мне увидеть мою жену голой.

-Я все продумала, - скидывая ноги с кресла и придвигаясь ко мне, шепотом затараторила она. Когда вы посидите за столом, ты, дядя Петя, притворишься пьяным, и я предложу отвести тебя домой. Но ты домой не пойдешь. Мы зайдем в мою комнату, и я оставлю дверь чуть приоткрытой. Оттуда в эту щель все очень хорошо видно.

- Да ну? – деланно удивился я.

- Ну, точно! Я сколько раз смотрела! – Леночка подвинулась еще ближе ко мне:

- Когда в комнате нет света, никто тебя из светлого зала не видит! – глаза ее горели азартом.

- А потом они ее разденут, и будут крутить по всякому, тут ты тетю Таню со всех сторон голой и увидишь!

- А откуда ты знаешь, что будут крутить?

- Ха, - свысока глядя на меня, ответила она, - я, что не знаю? Они мамку всегда сначала крутят, везде заглядывают, а только потом трахают. А когда трахают, то опять по-разному поворачивают, так что можно на нее со всех сторон посмотреть. У мамки груди маленькие, а когда на коленки поставят, они отвисают и вдруг такими большими становятся!

- И ты все это видела.

- Ну да и не раз, - с гордостью сказала Леночка, и чтобы доказать мне свою наблюдательность добавила, - а когда на спину кладут, они опять маленькие!

- Ну ладно, - прервал я ее, - а как уходить то я буду?

- Так они, когда натрахаются, опять к столу идут, а стол за углом, оттуда входную дверь не видно. Так, что – запросто выйдешь!

Она чуть не подпрыгивала в кресле от того, что так хорошо все продумала.

- А еще, хочешь, я фотик приготовлю, чтобы ты тетю Таню голой сфотографировал. У меня хороший фотик – без вспышки, а все берет! Мне его один мамкин дядька подарил.

- Давай, - кивнул я. Действительно, до фотика я бы сам не додумался.

- Ну что, здорово я все продумала? – Леночка светилась от гордости.

- Да…класс, - в тон ей ответил я. Потом чуть помедлил и спросил:

- А тебе тетю Таню не жалко?

- А что с ней будет, потрахают немножко и все. Мамку, вон сколько мужиков трахали и ниче, только стройнее становится.

- Да, действительно. Че с ней будет? – но это был вопрос уже для меня.

- Ладно, давай расходиться, тебе спать пора.

Леночка ушла, а я остался один. Получается, что все решается без меня, а уж тем более без моей Татьяны.

Сидя за ужином, я искоса поглядывал на одетую в спортивный костюм Татьяну и продолжал думать. Получается, что через четыре дня ее изощренно будут трахать трое неизвестных мне мужиков. И ни она ни тем более я ничего она с этим уже не поделает.

Мысли метались у меня в голове. Я понимал, что не поздно все отменить, а с другой стороны, думал я, стоит ли отменять? Я понимал, что физической боли они ей не доставят, но как она отнесется к моральной травме? Я понял, что совсем не знаю ее и, решив отложить все на завтра, отправился спать.

Минут через пятнадцать пришла в спальню и Татьяна. Как всегда, в ночнушке из плотной ткани, с воротом под горло. Мысль о том, что это, закованное в броню тело окажется голым, вдруг возбудила меня и я, повернувшись к ней, притянул ее к себе, одновременно пытаясь задрать подол ночнушки к ее грудям. Но как обычно, выше пояса подол не поднимался.

Секса у нас не было уже неделю, и обреченно вздохнув, поняв. Что супружеский долг выполнять придется, Татьяна раздвинула ноги:

- Только побыстрее давай, мне завтра рано вставать…

Держась над ней на руках, чувствуя под собой неподвижное тело, я вдруг вспомнил Леночку:

-Вот что такое миссионерская поза…

Кончив, я попытался погладить ее грудь под ночнушкой:

- Ну хватит. Чего тебе еще надо? Спи.

Поворачиваясь на бок, спиной к Татьяне, я принял решение…

Все остальное происходило практически без моего участия. Вернувшись в пятницу с работы, я застал Татьяну за маникюром. Это было необычно для нее и я, сделав удивленное лицо, посмотрел на нее.

- Нас сегодня в гости пригласили, - поняв мой немой вопрос, ответила Татьяна.

- Кто? - Скидывая ботинки и проходя в комнату, - равнодушно спросил я.

- Да Светка, - не отрываясь от ногтей, ответила Татьяна, - они отделом какую-то премию получили. Решили отметить. Вот она нас для разбавления компании и пригласила.

- Оно нам надо? – придерживался я своей линии, - незнакомые люди. У них свои разговоры. Что мы там не видели? Да и статью хотел сегодня дописать, - в голосе моем явно звучали нотки недовольства.

- Да, ладно, завтра допишешь, - чувствовалось, что Светке удалось хорошо обработать Татьяну, - и потом, мы тысячу лет никуда не ходили. Сходим, развеемся. Она говорит - интересные люди будут. Может, и тема какая, для новой статьи всплывет.

- Ну не знаю. Устал я сегодня. Видеть никого не хочется.

- Перестань. Сходим ненадолго. Не понравится – уйдем.

Я демонстративно тяжело вздохнул:

- А что, форма одежды парадная? Может по соседски – как - нибудь…

- Да ты что – чужие люди будут.

- Ладно, - обреченно вздохнул я, - без галстука-то хоть можно.

- Можно, - Татьяна закончила макияж и пошла в спальню надеть, вместо халата, закрытое, как всегда, платье.

Спустя полчаса мы сидели за столом. Нарядная возбужденная Светка и три мужика, примерно моего возраста. Искоса разглядывая их, я к своему удивлению увидел вполне приличных мужиков, которые умело, поддерживали светскую беседу, не ставя нас в неловкость мудреной терминологией.

Словом – понеслось. Я сразу сказал, что пью только водку. Татьяна, внимательно оглядев вина, выбрала красное, как потом оказалось Светка, зная о ее предпочтении, щедро разбавила его водкой.

Первый тост – за успехи и за премию. Пьем до дна! Выпили, закусили. Татьяна, чуть поморщившись, посмотрела на свой пустой бокал:

- Слушай, Свет, а ты где вино брала, вкус какой-то…?

- Да нормальное вино. Брала где всегда, в магазине за углом. Бери салатик.

На вкус второго бокала, который опять же просто необходимо было выпить до дна, Татьяна уже не обратила внимания.

Через полчаса, когда дело дошло до танцев, я, притворившись захмелевшим, откинулся на спинку стула и стал вяло ковыряться вилкой в тарелке, демонстрируя нарушение координации движений и желание уснуть. Татьяна же наоборот, возбужденная и раскрасневшаяся от выпитого ерша – ринулась в середину комнаты.

Словом, ко второму танцу я окончательно «сломался». Татьяна пыталась теребить меня, а я только бурчал:

- Хочу домой. Спать.

Оставив попытки растеребить меня, Татьяна несчастными глазами посмотрела на Светку:

- Ну вот, опять. Весь праздник поломал. Придется идти.

И тут, как чертик из бутылки появилась Леночка.

- Да вы оставайтесь, тетя Таня, я отведу его, - сценарий работал!

Немножко помявшись, Татьяна кивнула:

- Ладно, давай. Ты его в кабинет положи. Пусть там спит.

- Ага! – Леночка ловко подхватила меня и, слыша следующий тост за спиной, мы в обнимку побрели к выходу. Из - за стола нас, действительно, не было видно и, едва мы свернули за угол, Леночка, подтолкнув меня в сторону своей комнаты, стала греметь ключами на входной двери.

Через пять минут она бодро докладывала Татьяне:

- Все в порядке, тетя Таня. Спит.

- Молодец, девушка, - голос Татьяны уже явно заплетался, - пусть спит.

Дверь ко мне приоткрылась и Леночка, юркнув в комнату, нашла меня, сидящим на ее кровати.

- Ну? Как? – она внимательно посмотрела на меня, - а вы действительно пьяный или косите?

- Кошу Леночка, совершенно трезвым голосом ответил я ей шепотом, мужики не заметили, а я себе все время минералку наливал.

Она облегченно выдохнула:

- А так были похожи на пьяного!

-Да ладно, - я протянул Леночке руку и, усадив рядом с собой так же, шепотом спросил:

- Слушай, а чего тетя Таня вдруг такая пьяная?

- А мамка в ее бутылку водки подлила!

- Ну, Светка! – восхищенно выдохнул я.

За дверью включили «медляк». Леночка, сорвавшись с места, приникла в щели в двери:

- Дядя Петя, начинается! – и, пока я потихоньку подходил к двери, Леночка, сунув куда-то руку, протянула мне фотоаппарат.

- Вот, фотик. Я все настроила, вы только вот тут на кнопку нажимайте и все. А если хотите, чтобы приблизить, то вот тут покрутить надо.

- Ага, понял, - взяв у нее фотоаппарат, я заглянул в щель.

Татьяна, повиснув на шее одного из мужиков, медленно топталась под музыку посреди комнаты. Было явно заметно, что «крыша» у нее совсем съехала от выпитого «коктейля». Мужик что-то говорил ей на ухо, а она, отстраняясь от него, смотрела на него мутными глазами и пыталась что-то ответить.

Я поднял фотоаппарат и заглянул в видоискатель. Картинка была действительно четкая, я попробовал приблизить изображение и обалдел от подобного качества – я мог разглядеть даже мелкие волосики, на ее шее!

- Слушай, класс! – обернулся я к Леночке.

- А то! – гордо ответила она, - Япония! Да ты смотри, смотри, сейчас начнется.

Я опустил фотоаппарат и стал наблюдать за танцующей парой.

Рука мужчины опустилась на попку Татьяны и крепко сжала ее. Я видел, как Татьяна отстранилась от него, попыталась сконцентрировать на нем «возмущенный» взгляд, и вновь повисла на нем, подчиняясь его рукам.

Мужчина трезвым взглядом посмотрел в сторону стола, где продолжала сидеть остальная компания и легонечко кивнул. Я так понял, давая им знак, что «клиент созрел».

Продолжая медленно вращать Татьяну, он, медленно приподнимая подол ее платья, стал двигать ее в сторону дивана, стоящего прямо напротив нас. Музыка смолкла как раз в тот момент, когда они были прямо возле него. Естественным было опустить даму на диван, что мужик галантно и сделал, сев рядом с ней и, полуобняв ее одной рукой.

- А где все? – мутным взглядом обвела комнату Татьяна.

- Да вон они, за столом, - ответил мужчина.

- И я хочу за стол, - пьяно ответила Татьяна, - мне здесь не удобно, -и она попыталась привстать. Мужику хватило одного мгновения, когда она чуть привстала, чтобы другой рукой вздернуть подол ее платья на живот, так что стали полностью видны ее ноги и белые трусики.

- Что вы делаете? – серьезным голосом спросила Татьяна, глядя на свои голые ноги.

- Снимаю с вас платье, - так же серьезно ответил мужчина.

- Зачем? – язык Татьяны заметно заплетался, - пытаясь опять внимательно посмотреть на него. Пытаясь сосредоточиться на его лице, она не замечала, как он, той же рукой расстегивает пуговицы на ее груди.

- Здесь жарко, - ответил мужчина, - и потом кого стесняться, здесь все свои.

- Да?...- Татьяна опять обвела комнату взглядом.

- Конечно, - утвердительно ответил мужчина, - вон Генка, Миша, а вон Светик, а я Серега. Мы с тобой еще на брудершафт пили.

- На брудершафт, - с трудом выговорила Татьяна, - с вами…тобой? Не помню…А где мой муж? – вдруг выпрямилась она.

- А он спит. В кабинете. Устал, наверное, - я понимал, что он специально разговаривает с ней, как с маленькой девочкой, объясняя ей происходящее, тем самым успокаивая ее. Из заговаривая зубы, с тем, чтобы она не помешала ему сделать следующий шаг. И этот миг наступил. Пуговицы на платье были расстегнуты и он, чуть отстранив ее спину от спинки дивана и, высвободив вторую руку, одним движением сдернул через голову ее платье. Теперь она осталась в одном лифчике и трусиках.

- Снимайте, дядя Петя, снимайте, - услышал я шепот Леночки и вспомнив о фотоаппарате начал снимать на максимальном увеличении ее выпирающую из чашечек лифчика груди, раздвинутые ноги, изумленное лицо. Фотоаппарат работал бесшумно и я, глядя в объектив, щелкал и щелкал кадр за кадром.

Опять заиграл «медляк», и мужчина, встав и галантно поклонившись Татьяне, протянул ей руку, приглашая на танец. Не поняв того, что она уже практически голая, Татьяна, ухватившись за его руку, поднялась и, опять повиснув на его шее, начала кружиться в медленном танце.

И тут в кадре появились уже голые Миша с Генкой, полуобняв Татьяну они начали кружиться в танце все вместе. Воспользовавшись моментом, из кадра ни миг исчез Серега, чтобы уже через минуту вновь оказаться в нем, но уже тоже голым. Так они и танцевали – Татьяна посредине, а они, крепко обнимая ее, вокруг. Не опуская фотоаппарата, я делал кадр за кадром, снимая, как их вздыбленные члены трутся о ее голый живот, спину и бедра. Увлекшись этим, я не заметил, как и когда с нее сняли лифчик, обратив внимание на это только тогда, когда ее голая грудь оказалась в объективе фотоаппарата.

- Ух, ты! – слышал я снизу восторженный шепот Леночки, - а у нее грудь раза в два больше чем у мамки.




Стараясь быть внимательнее, я снимал как рука то одного, то другого мужчины, начинает приспускать ее трусики вниз. Показались волосы на ее лобке. Еще ниже. Еще.

Трусики начали мешать ей танцевать. Она, почувствовав это, сделала какое – то движение ногами и они соскользнули на пол.

Музыка стала ритмичнее и мужчины, образовав вокруг Татьяны круг, стали хлопками подбадривать ее продолжать сольный танец.

- Я же говорила – будут крутить, - шептала где-то под моим локтем Леночка, - смотрите, дядя Петя, смотрите. Вот она какая, голая, - мне послышалось восхищение в ее голосе.

Действительно, было на что посмотреть - спелая, дородная женщина с грудью четвертого размера, безбашенно отплясывала, кружась перед тремя мужиками. Ноги ее выписывали не совсем твердые па, однако, когда она закидывала руки за голову, в потом резко бросала их вниз, ее полные груди так соблазнительно подпрыгивали вверх и вниз и из стороны в сторону!

Танец кончился, и она без сил рухнула на диван.

- Пить, - проговорила она, и в кадре проявилась тоже голая Светка со стаканом воды.

Татьяна жадно выпила стакан и откинулась на спинку дивана.

- Я ей туда нашатыря накапала, чтобы протрезвела. Так интереснее будет, - полуобернувшись к мужикам, готовым ринуться в бой, - объяснила она им, - а то ведь так и не вспомнит ничего…

Мужчины одобрительно закивали и, тем не менее, подойдя к Татьяне аккуратно положили ее на диван, закинув руки за голову, так, что ее полные груди поднялись еще выше, положив одну ее ногу на спинку дивана, а другую, опустив вниз, полностью раскрыв ее промежность. В объектив фотоаппарата мне был отчетливо виден каждый волосок ее промежности и то, как разомкнулись губки ее влагалища, показав мне то, чего я за пятнадцать лет супружеской жизни ни разу не видел.

Склонившись над ней, они стали гладить ее тело, раздвигая пальцами волосы на лобке, шире раскрывать ее губки, жадно заглядывая внутрь.

- Видите, что я говорила, - опять послышался голос Светки, - почти девственница, не рожала, один мужик раз в неделю по две минуты…

В кадре появилась ее рука с какой-то большой коробкой:

- Вот, я приготовила, - она передала коробку мужикам и те стали копошиться в ней. Огромный фаллоимитатор, возник в их руках как по волшебству. Татьяна начала приходить в себя и Светка, встав за ее голову, приготовилась держать ее руки.

Мужики же, не дожидаясь, того, как Татьяна окончательно придет в себя, встали наизготовку возле ее ног, а третий, смазав игрушку каким-то кремом из той же коробки, начал медленно вводить ее в Татьянино влагалище.

Татьяна очнулась как раз в тот миг, когда игрушка полностью скрылась в ее лоне.

Застонав, она открыла глаза и попыталась понять, где она, и что происходит? По выражению ее лица, я понял, что она с ужасом начинает осознавать происходящее. Она дернулась, но Светка и мужики крепко прижав ее к дивану, не позволили ей встать. И тут раздалось жужжание, похожее на жужжание электробритвы. Вибратор – понял я. И на полную мощность.

Все больше приходя в себя, Татьяна отчаянно пыталась вырваться из державших ее рук. А я, на миг оторвавшись от фотоаппарата, успел заметить на лицах державших, выражение ожидания чего – то, что вот - вот должно было случиться. И оно случилось.

Татьяна стала биться все слабее, потом вдруг тело ее расслабилось, по животу пробежала судорога, вторая и вот уже Татьяна выгибается на диване от накатившего на нее оргазма.

Один из мужчин, Михаил, по-моему, быстро оттолкнув Светку в сторону склонился членом над запрокинутым лицом Татьяны и в тот момент, когда первый стон наступившего оргазма заставил ее открыть рот, одним движением вогнал туда свой член. Вибратор продолжал жужжать, оргазм становился невыносимым, и Татьяна уже не замечала, что жадно сосет член Михаила, плотно обхватив его губами.

- Первый якорь, - увлеченный съемкой того, что происходит, я не заметил, что произнес это вслух.

- Какой якорь? – Леночкин голос вернул меня к реальности.

- Ну…,- я не отрывался от фотоаппарата, - это если когда в одном месте становится хорошо, коснуться другого, то эти ощущения сольются, и будет хорошо и там и тут.

- А…, - я понял, что Леночка ничего не поняла, и продолжал снимать.

- Дядя Петя, - опять ее голос вернул меня к реальности, - я же говорила, что дальше будет только пихание и ничего интересного. Пошли, пока они заняты, - и добавила, - вы ведь уже увидели ее голой.

«О, святая наивность!!!» промелькнула у меня в голове. Надо срочно было что-то придумать.

- Ты ведь говорила, что у твоей мамы груди становятся больше, когда ее ставят на коленки. Вот я и хочу посмотреть, станут ли больше у тети Тани, когда ее так перевернут.

- А…- понимающе ответила она, - тогда скоро. Сейчас они…

- Погоди, - прервал я Леночку, - не рассказывай, а то мне не интересно будет, - это тоже было ей понятно, и она вновь прильнула к щели под моим локтем.

Вибратор жужжал и жужжал и в момент, когда очередная волна начала накатывать на Татьяну, Сергей вдруг выдернул его из Татьяниного влагалища и, ловко вскочив на диван, мгновенно заменил его своим членом.

Второй якорь! Отметил я.

Сделав несколько фрикций, привыкая к ее телу, он вышел из нее и, перевернув на живот, а затем, поставив на коленки, вновь продолжил начатое, одновременно подставив вибратор к ее попочке, начав водить им вдоль ее заднего прохода, постепенно погружая его все глубже и глубже.

Оргазмы сотрясли Татьяну, и она не заметила, что вибратор уже вибрирует внутри ее попочки, а через некоторое время опять меняется местами с членом, еще не успевшего кончить Сергея.

«Третий якорь» на этот раз мысленно произнес я, понимая, что теперь она будет получать оргазмы и от анального секса.

- Дядя Петь, - дергала меня за рукав рубашки Леночка, - ну теперь вы видите, как они вытянулись и стали больше? - спросила она, имея в виду груди Татьяны, которые отвиснув вниз стали похожи на два огромных мяча.

- Сейчас они тискать их будут, а потом все по - новой… - ей явно становилось скучно.

- Ну ладно, - смирился я, ты права, я все увидел. Я сейчас тихонечко уйду, если ты выполнишь одну мою просьбу.

- Какую?

- Поснимаешь, что они дальше с тетей Таней делать будут. Уверяю тебя, что пихать будут не так как в твою маму. Тебе будет что поснимать.

- Ладно, - без особой охоты произнесла Леночка.

- Ну, вот и договорились, а завтра утром, ты принесешь мне фотик, и я перекачаю все с флешки в свой компьютер. Заодно и обсудим все – таинственным голосом произнес я, пытаясь заинтриговать Леночку еще больше.

Отдав ей фотоаппарат, я тихонько выскользнул из квартиры и, войдя к себе, сразу прошел на кухню и выпил стакан водки. Не знаю как завтра Татьяне, а мне уже сегодня предстоят нелегкие раздумья.

Утро. Я, как следовало по легенде, просыпаюсь в своем кабинете. В квартире тишина. Осторожно, на цыпочках, я прохожу в спальню и, в свете наступающего дня, вижу спящую под одеялом Татьяну. Осторожно прикрыв дверь, я прохожу на кухню, ставлю на плиту чайник и начинаю ждать Леночку.

Через час, чуть слышный скрип в дверь заставляет меня сорваться с места. Заспанная Леночка стоит за дверью и протягивает мне фотоаппарат.

- Вот… - она укоризненно смотрит на меня, - я почти всю ночь не спала, все снимала, снимала…

Дрожащими руками я беру фотоаппарат, говорю ей спасибо и уже поворачиваюсь к себе, когда слышу заспанный голос:

- А вы меня обманули, дядя Петь. Я все ждала-ждала, снимала – снимала, а ничего нового не увидела…

Я целую ее в макушку:

- Иди, досыпай, днем приходи. Еще раз спасибо!

В кабинете я быстро достаю флешку из фотоаппарата и перекачиваю в свой ноутбук действо, снятое мной и Леночкой. Пропустив, мои фото, я внимательно смотрю на снимки, сделанные Леночкой. Ракурс другой, но от этого картинки стали еще более возбуждающими.

Полчаса работы с фотошопом, и порно отчет о развращении моей жены готов. Я включаю его в режим просмотра, удобнее устраиваюсь в кресле и начинаю кадр за кадром смотреть меняющиеся на экране картинки.

Быстро просмотрев начало, я начал внимательно смотреть продолжение, снятое Леночкой.

Вибратор отложен в сторону и Татьяна получает оргазмы только от мужчин. Спереди, в ротик, сзади во влагалище, сзади в попочку…Видно, что она уже почти протрезвела. На ее лице гамма переживаний. Ужаса, стыда, оргазма, стыда от желания продлить удовольствие.

Мужчины, переворачивают ее, то так то эдак, ставят во всевозможные позы… В моменты когда они меняются местами хорошо видно как припухли ее половые губки и темный не закрывающийся провал анального отверстия. Красные пятна на грудях, оставленные их руками…

Потом взгляд Татьяны окончательно тухнет, и вместо разнообразного и веселого траха начинается тупая долбежка безвольного тела во все доступные отверстия. Я знаю, что это значит, что ей уже все равно, что с ней делают, и теперь она покорно ждет, когда все это кончится.

Мужчины тоже понимают это, и в ход опять идет вибратор. И она опять «оживает», и так раз за разом, пока она окончательно не вырубается от усталости и непрерывных оргазмов.

Судя по времени, в углу снимка это происходит через два с половиной часа…

Я сижу в кресле и тупо смотрю на последний кадр – ее несут в ванну.

«Да-а - досталось тебе женушка» - думаю я и…включаю повтор…

Потом выключаю ноутбук и ложусь на диван. Увиденное на экране представление крутится и крутится перед глазами. «Что теперь будет? Как она отреагирует на слайд шоу? И вообще…» вопросы проскакивают один за другим, не находя ответа.

Часа через два встаю, иду на кухню, наливаю апельсиновый сок – один стакан выпиваю сам, второй несу Татьяне. В комнате уже светло и в свете дня я могу рассмотреть кое где слипшиеся от не до конца смытой спермы ее волосы. Я склоняюсь над ней. Лицо усталое, но спокойное.

- Эй, - я осторожно трясу ее за плечо, - э-э-й, подъем! Пора опохмеляться.

Татьяна с трудом открывает глаза и непонимающе смотрит на стакан в моей руке.

-Я тебе сока принес, на выпей. Тяжело, небось.

Высвободив руку из - под одеяла, Татьяна берет стакан и медленно пьет. И опять я вижу на ней ненавистную мне ночнушку.

- Ну как, полегчало?

Пробубнив, что-то невнятное она ставит стакан на столик и пытается вновь уснуть.

- Эй, не спи, замерзнешь, - тормошу я ее, - я как ты и предсказывала вчера, новую тему нашел. Смотри, загляденье просто. Обещаю, не оторвешься. И, сдвинув стакан в сторону, ставлю на столик ноутбук, включаю начало просмотра и сев в ее ногах, включаю «плей».

Первый снимок… второй… третий…

Ее глаза открываются, и она бросает на меня испуганный взгляд. Я, делая вид, что не заметил этого взгляда, продолжаю смотреть на экран. Вот она уже голая, а вот и вибратор и первый оргазм…

Ее напряженный взгляд перебегает с моего лица на экран. Пол часа мы смотрим на экран молча, только я иногда бормочу:

- А вот здесь…смотри, смотри. - Или – смотри, а здесь ты совсем красавица! Подтягивая одеяло все выше к подбородку, будто пытаясь скрыться от того, что видит, Татьяна молча смотрит на экран.

Все. Конец. Она откидывается на спину, долго смотрит в потолок.

- Ну и что ты хочешь услышать, - ее голос звучит почти безжизненно.

- Да ничего… - Я откидываю в сторону одеяло и задираю на живот ночнушку.

-Покажи-ка, мать, не всю травку эти кони на лужке вытоптали? – шутливо говорю я.

Она инстинктивно дернулась, чтобы прикрыть живот, но рука ее, рванувшись вниз, тут, же безвольно упала вдоль тела. Я бесцеремонно сунул руку между ее колен и толкнул одну из ног в сторону. Чуть помедлив, Татьяна согнула ее в колене и откинула к стене, раскрыв передо мной свою промежность.

С первого же взгляда стало видно, что парни немного перестарались. Натертые губки ее влагалища набухли и были красными, клитор уже не прятался, а торчал наружу. Что уж говорить об анусе - он представлял собой еще не закрытую натертую дырочку, в которую вероятно, свободно вошли бы сразу три пальца.

Я потянул ночнушку выше, открывая ее груди, и невольно посмотрел на ее лицо. Оно было бледным и каким-то пустым. Она покорно лежала с закрытыми глазами, и ждала, что будет дальше. А дальше я раздел ее совсем и, сидя рядом с ней, полностью голой, с раздвинутыми ногами, гладил ее, ставшее таким доступным, тело и говорил:

- Все это подстроила Светка. Я узнал об этом неделю назад. Долго думал. Мы столько лет женаты, а я почти никогда не видел тебя голой. Не видел твоих оргазмов, не слышал твоих ласковых слов и не чувствовал себя мужчиной. Самцом.

Плюнь на это, - я махнул рукой в сторону ноутбука. Там ты ни в чем не виновата. И, честное слово, ТАМ ты мне больше понравилась, чем та, какой ты была прежде. ТАМ ты была ЖЕНЩИНОЙ. Я хочу такую женщину. Я вообще все и сразу с тобой хочу. И нежным быть, каким никогда не был, заласкать зализать всю чтобы улетела, и выпороть до ломоты в плечах, а потом зверски вытрахать, как последнюю блядь, чтобы кричала умоляла и плакала. И чтобы ты потом меня нежно целовала и ласковыми ручками гладила… Мои руки, не переставая, гладили ее тело. Я чувствовал, что оно начинает «оттаивать», а она – слушать мои слова. Ее глаза открылись, и она посмотрела на меня, как бы проверяя истинность моих слов.

Мы встретились взглядами, и я положил руку на ее вспухшее влагалище:

- Больно? – она промолчала, но по ее глазам я понял, что она почти пришла в себя и готова общаться.

- Я сейчас еще сока принесу, - подхватив ее стакан, я сходил на кухню и вернулся назад с пакетом сока. Она выпила и просящим тоном спросила:

- Можно я оденусь?

- Нет, - я твердо посмотрел в ее глаза, теперь это, я погладил ее по голому телу, твоя одежда. А ночнушку твою окаянную я сегодня же сожгу!

- Я в туалет хочу, - я чувствовал, что она еще надеется на то, что я разрешу ей одеться.

- Иди так,- и, что-то дернуло меня добавить, - что я тебя голой не видел?

Сразу сникнув, Татьяна осторожно поднялась с кровати и, пошатываясь, побрела в туалет. Я невольно залюбовался ее фигурой, ее колыхающимися на ходу грудями.

Пока она была в туалете, а потом в ванной, я тоже разделся догола и так, голышом, лег поверх простыни.

Она вернулась, завернувшись в полотенце, и замерла на пороге, испуганно глядя на меня голого. Я понял, что она боится, того, что я потребую от нее сейчас же исполнить свой супружеский долг.

- Иди сюда, - я похлопал рукой по кровати рядом с собой, только полотенце сними.

Чуть помедлив, она скинула полотенце и робко приблизилась ко мне.

- Ложись, я откинул руку в сторону, и она легла головой на нее, холодя ее кончиками мокрых волос. Она была вся напряжена. Я чувствовал это. Чуть повернувшись к ней, я положил руку ей на грудь и начал осторожно гладить ее.

- Ну, успокойся…Все хорошо…Я люблю тебя…Ну…Обещаю – сегодня никакого секса. Тебе и так досталось. Только дай слово, как только захочешь, не сдерживайся. Ладно?

Она резко повернулась ко мне, и я почувствовал ее слезы на груди. Я обнял ее за плечо, накинул на нас одеяло, и через пять минут мы, молча, уснули.

Разбудил нас звонок в дверь. Вскинувшись, Татьяна села на кровати, натянув одеяло на грудь.

- Кто это? – она испуганно - вопросительно посмотрела на меня.

- Не знаю, - ответил я, - догадываясь, кто бы это мог быть. – Сейчас посмотрю.

- Погоди, я оденусь, ее руки потянулись к халату.

- Лежи, я быстро.

Убедившись в том, что Татьяна по-прежнему голышом легла под одеяло, я пошел к двери.

За дверью с початой бутылкой стояла уже опохмелившаяся Светка, за ее спиной, тараща на меня любопытные глазенки - Леночка.

Отпихнув меня в сторону, они дружно прошли в спальную. Я, молча, вошел за ними.

-А, подруга! – с порога загомонила Светка, - опохмелиться хочешь?

Она бесцеремонно плюхнулась на кровать и глаза ее мигом охватили всю обстановку. Особенно то, что Татьяна судорожно прячется под одеялом.

- Ну, ты чего, так и не раздел ее?

Невольно подчиняясь тону с которым это было сказано, я ухватил кончик одеяла и резко сдернул его на пол. Мигом оказавшись голой, Татьяна привычно сжалась, пытаясь прикрыться, она обреченно посмотрела на свои голые груди и… промолчала. Видно было, что ей ужасно хочется опять спрятаться в свой панцирь, но после происшедшего, ей оставалось только терпеть бесцеремонность Светки.

А та уже жадно осматривала ее тело, раскидывала в стороны ее ноги.

- Да, перестарались мальчики, - отметила она, трогая распухшее лоно Татьяны.

- О, вот и стакан, - перевела она разговор в другое русло, и, мигом опрокинув в себя граммов сто водки и сочно хрустнув вынутым из кармана халата яблоком. Затараторила, боясь Татьяниного молчания:

- Я тебе вот что скажу, подруга. Муж - это мужчина, который видел тебя пьяной, голой, без макияжа, ревущей от того, что ее трахают чужие мужики, болтающей всякую херню и, как ни странно, до сих пор живущий с тобой. Ты ведь не собираешься ее бросать? – обратилась она ко мне.

- Да ты что? - обернулся я к Светке, - одновременно присаживаясь на кровать и демонстративно начиная ласкать Татьянины голые груди.

- Вот видишь. Неделя пойдет – еще спасибо мне скажешь! Ну чего молчишь, плохо тебе было бабой себя почувствовать?

-Налей, - ответила Татьяна, и, выпив налитые пятьдесят граммов, спросила, прямо глядя в Светкины глаза:

-За что?

Сразу посерьезнев, Светка выпила еще немного и, медленно, сбавив бравурность своей речи заговорила:

-А за то, подруга, что я с детского садика тебе завидовала. Тому, что тебе все само дается, а мне одним местом зарабатывать приходится. Даже должность, которую сейчас занимаю. А ты живешь с шорами на глазах и такого мужика не замечаешь!..

Леночка, просунувшись между мной и Светкой, ухватив ее за коленку рукой отвела Татьянину ногу в сторону и жадно глядя на вспухшую промежность шепнула:

- А в попку ты уже успел ее трахнуть?

Обе женщины – Светка с возмущением, а Татьяна со смущением одновременно шикнули на нее. Испуганно отскочив в сторону Леночка оправдываясь пробормотала:

-А что? Я всю ночь не спала, все снимала снимала, как они под утро ее только в попочку да в рот трахают, а он – она укоризненно кивнула на меня даже не попробовал, что получилось!

-Так ты что, все видела? – вырвалось удивленное у Татьяны.

-А то!, снимала-то я!

Татьяна безвольно откинулась на подушку и протянула стакан Светке:

- Налей…

-Выпив она посмотрела на меня помутневшими глазами:

- Включи еще раз. С самого интересного…

Я вновь включил видик.

Татьянина задница занимала весь экран и крупная капля спермы вытекала из нее…

Татьяна молча посмотрела на экран, выпила еще граммов сто и поворачиваясь на кровати лицом вниз и оттопыривая попку сказала сначала Леночке: Ну посмотри еще раз, а потом мне - давай, если сможешь!

Два раза повторять мне было не нужно и через минуту Светка уже заправляла мой член в подставленное отверстие…

Почто не чувствуя ее стенок, кончил я минут через десять, и то только после того, как Светка с Леночкой начали ласкать мне яички.

Кончив, я дождался появления такой же капли как на экране и посмотрел на своих помощниц:

- Ну что, довольны?

-Ага, - Леночка все еще гладила мои яички,- мам, она посмотрела на Светку, - а можно я его оближу, он ведь не чужой дядька?

Светка остолбенело уставилась на нее:

- Ты чо, совсем сдурела? Пошли домой, видишь, им отдохнуть надо!

Когда они закрыли за собой дверь, Татьяна повалилась на бок:

- Ну как тебе, после других? Не противно?

-Глупенькая, - я обнял ее за голые плечи, - я всегда знал, что ты у меня настоящая женщина, только боишься себе в этом признаться…А теперь ты знаешь, что нечего этого бояться…

Сегодня спи, а завтра пойдем и купим тебе красивое белье, и ты каждый вечер будешь ласкать меня как там, - я кивнул головой в сторону компьютера.

Но нам понадобилась неделя, на то, чтобы Татьяна привыкла к тому, что было. А когда Татьяна окончательно пришла в себя, я сразу понял, что теперь женат на совсем другой женщине.